Архив

А я кричу почти из забытья,
Почти из измерения иного,
Почти из сна кричу, в котором я,
Лишь ночь придет, оказываюсь снова.

Во сне моем — печальные снега,
Чуть слышный плеск старинного парома,
Прозрачный лес, речные берега
И горький запах смерти и погрома.

Во сне моем — июльская гроза,
И бесконечный путь средь бездорожья,
И скрипки плач, и детские глаза,
И тот огонь, в котором искра божья.

Пусть светит он средь бед и суеты,
Необъяснимо и неодолимо,
И в такт ему мерцает с высоты
Библейская звезда Иерусалима.